В дар городу их передал 40-й отдельный командно-измерительный комплекс под Евпаторией. Сейчас антенны уже не используются по назначению, а в советское время с их помощью велись масштабные измерения в космическом пространстве и осуществлялся контроль за космическими объектами.
Предисловие
21 апреля 1961 г. в американском журнале «Тайм» в статье, посвященной первому полету человека в космос, сообщалось: «Когда Вашингтон узнал о своем поражении, соответствующие люди сказали то, что нужно. Президент Кеннеди поздравил русских. То же самое сделал Джеймс Уэбб – руководитель НАСА. Однако за бодрыми и вежливыми фразами скрывались крушение надежд, стыд и иногда ярость...».
Ярость, если мы так назовем все отрицательные эмоции апреля 1961-го, скрывалась не всегда и не всеми. Именно с яростью, не делающей чести автору, написана статья, опубликованная 15 апреля 1961 г. в гамбургской газете «Die Welt» под заголовком «Пионер или подопытный кролик». Ее автор – Себастиан Хаффнер вопрошал с недоумением: «Неужели действительно можно поверить в открытие новой главы в истории человечества, если человек, правда, добровольно, успешно повторил принуди- тельные достижения животных...» И далее: «...его заслуга /Ю.А. Гагарина. – Л.Ф./, которую никто не хочет преуменьшить, – состояла исключительно в том, чтобы предоставить себя в распоряжение в качестве подопытного объекта... Сам он не мог внести никакого вклада в удачу этого эксперимента. В своей кабине он был не капитаном, а лишь полезным грузом».
Даже теперь, спустя 50 лет, эти строчки вызывают смешанное чувство удивления и неловкости за автора. Но не это стало причиной их возвращения из прошлого. Дело в том, что в архиве академика, бережно сохраненном его вдовой Ниной Ивановной Королевой и переданным ею в дар Московскому мемориальному дому-музею академика С.П. Королева, в одной из папок хранятся шесть переводных статей вместе с рукописными материалами Главного конструктора. Среди этих рукописей есть документ удивительный и бесценный – четыре листа, исписанные синими чернилами размашистым, характерным почерком С.П. Королева, под заглавием «Совещание в Куй[быше]ве 13/IV 61 – Первый доклад Ю.А.Гагарина».
Будь тон статьи не столь задирист, можно было бы принять сомнения журналиста по поводу целесообразности полета русского человека в космос как своеобразное продолжение споров, разгоревшихся в 60-х годах в печати между сторонниками предпочтения использования в космическом полете автоматов и сторонниками приоритета космонав- тов. Как вспоминал Е.А. Карпов (первый начальник первого отряда космонавтов), «...Королев не любил и не поддерживал этих споров <...> Он считал, что человеку следует поручать все... то, что нуждается в разумном осмысливании, корректировке и интеллектуальном дополнении, а автоматам – все, что не требует интеллекта» . Однако сомнения автора статьи замешаны на явном желании умалить роль Первого космонавта планеты, а следовательно, и вообще значение Первого космического полета человека.
Думаю, что странное недомыслие по этому поводу, безусловно, умного С. Хаффнера не причинило С.П. Королеву душевной боли. Он был человеком проницательным, мог предвидеть и подобную реакцию. Немаловажно и то, что в папку со своей рукописью он сам вложил переводные статьи. Сам того не подозревая, уже 13 апреля 1961 г. Сергей Павлович фактически ответил на все будущие нападки недоброжелателей, слушая доклад Ю.А. Гагарина и делая при этом свои записи. Они состоят из 29 замечаний, но порядковых номеров нет. Королев отмечал каждое последующее замечание крупной точкой в начале строки. В записях 13 восклицательных знаков, в четырех случаях к ним добавлены вопросительные. Пять замечаний только с вопросительными знаками.
Проведя сравнительный анализ доклада Ю.А. Гагарина с записями С.П. Королева, должна заметить, что вряд ли в тот день у космонавта был более заинтересованный и внимательный слушатель. В записях все по-королёвски: коротко, четко, самое главное. Главным же в докладе для него было все. Другого документа, который мог бы дать большую оценку важности полета, чем записи С.П. Королева, просто не существует. Каждым своим замечанием он подчеркивает, что в космосе 108 минут работал человек, а не автомат, и информация, переданная Ю.А. Гагариным, именно та, которую ждал, на которую рассчитывал Главный конструктор для корректировки своих грандиозных планов.Я зачитаю только 13 замечаний С.П. Королева, которые он выделил особо, знаками разной величины. Однако для лучшего восприятия их должны прозвучать и соответствующие комментариям отрывки из доклада Первого космонавта.
