Новости
Z

Page 1 of 21  > >>

21 03 2022
Category: По дате
Posted by: spaceman
Директор Научно-исследовательского института пищеконцентратной промышленности и специальной пищевой технологии, главный конструктор по обеспечению питанием экипажей космических объектов Виктор Добровольский рассказал, что санкции не окажут никакого влияния на производство питания для космонавтов Роскосмоса.
07 03 2022
Category: По дате
Posted by: spaceman

Правительство утвердило перечень из 48 недружественных России государств, включая США и ЕС.

06 03 2022
Category: По дате
Posted by: spaceman
«Роскосмос» не будет заниматься подготовкой на Байконуре к запуску британских спутников OneWeb. Об этом заявил глава госкорпорации Дмитрий Рогозин на заседании комиссии по подготовке к пуску ракеты «Союз-2.1б» с космическими аппаратами OneWeb.
25 02 2022
Category: По дате
Posted by: spaceman
25 февраля свой 90-летний юбилей отметил Василий Иванович Иванов, заслуженный командир Центра дальней космической связи (войсковой части 34436), кавалер двух орденов СССР, медали «За боевые заслуги».
29 12 2021
Category: По дате
Posted by: spaceman
27 декабря 2021 года, в Екатерининском зале Кремля состоялось вручение государственных наград. Церемонию награждения проводил первый заместитель Руководителя Администрации Президента Сергей Кириенко.
CMS - 1.12 - Pohnpei
 
Календарь праздников

Фундаментальные константы скрывают последнюю Тайну Мироздания

Фундаментальные константы — основа теоретической физики, но их природа загадочна. Если бы хоть одна из них немного изменилась, в нашей Вселенной никогда бы не зародилась жизнь. Неужели мы живем в космосе, который и впрямь создан неким Творцом? А, может,нам повезло, и мир случайно возник таким, каков он есть? Или наша Вселенная окружена множеством параллельных миров, наделенных самыми разными свойствами? 

Над решением этой проблемы давно бьются физики, философы, богословы. Физические константы поразительно точно согласованы друг с другом. Если бы они были хоть немного иными, то не возникло бы ни звезд, ни планет, ни живых существ, ни, разумеется, ученых, пытающихся понять тайны мироздания. Мы живем во Вселенной, где при малейшем изменении любой из констант жизнь пресеклась бы. И, тем не менее, мы живем в этой Вселенной. Так неужели та уникальная комбинация законов природы и физических констант, давшая нам жизнь, абсолютно случайна? Этот вопрос все чаще обсуждается на страницах научных изданий. "Хотя физические константы — это всего лишь числа, на самом деле они гораздо больше, чем просто числа. Они — тайный шифр, с помощью которого мы, наверное, когда-нибудь разрешим загадку мироздания, — полагает Джон Бэрроу, профессор Кембриджского университета и автор вышедшего недавно бестселлера "1х1 мироздания". — Физические константы кодируют фундаментальные тайны Универсума. Они выражают вкупе пределы нашего знания и незнания. С одной стороны, мы готовы все точнее измерять значения этих констант, а, с другой стороны, истолковать их не можем — не объяснили до сих пор смысла ни одной из констант". 

Эти наборы цифр, именуемые константами, скрывают от нас последнюю тайну мироздания. Система констант напоминает затейливо выстроенный карточный домик. Пока ни одна карта не дрогнет, непоколебимо высится вся постройка. Однако стоит изменить положение хоть одной карты, как конструкция зашатается и рухнет. Физики любят и ненавидят константы одновременно. Теоретическая наука немыслима без них, но ученых язвит мысль, что некоторые константы открыты их коллегами "на кончике пера" — добавлены в уравнения "ради стройности теории". 

Цемент мироздания 

В учебниках физики к константам такое же благоговейное отношение, как в Книге книг к десяти заповедям Господним. Что же такое эти загадочные величины? Они и впрямь универсальны? "Если говорить о физике, они суть высшее откровение, которое может быть явлено разумным существам, населившим Вселенную", — отозвался о них Бэрроу. Почему же константы приняли те значения, какие приняли? И могут ли они стать иными, то есть измениться, если они — константы? 

Мир, созданный Homo technicus, основан на наших представлениях о законах, действующих в природе, на знании их. Физические константы — неотъемлемая часть этих законов, их обязательная составляющая. Если сравнить мир, который "построил Бог", с домом, который горазд построить любой Джек, то законы природы — это строительный план, по которому будет возводиться дом, а константы — то, что скрепляет отдельные части дома, будь то клей, раствор, гвозди и винты. Физические константы, как выразился обозреватель немецкого журнала "Bild der Wissenschaft", это "цемент мироздания". Их можно назвать еще и PIN-кодом нашей Вселенной, без знания которого не откроются ее тайны. Их точное знание нужно для того, чтобы объяснять, постигать и предсказывать явления, наблюдаемые в природе, а также чтобы проверять справедливость научных теорий и гипотез. Пока же невозможно даже оценить, сколько всего существует подобных констант. Во-первых, очевидно, удалось отыскать еще не все константы, а, во-вторых, некоторые из них, считающиеся фундаментальными, видимо, можно свести к другим константам или получить путем сложных математических вычислений. 

В Стандартной модели элементарных частиц насчитывается 26 констант, измеренных экспериментальным путем и используемых в теоретических расчетах. Немалую часть их составляют значения массы элементарных частиц — кварков, лептонов, бозонов. Уже сейчас теоретики косо смотрят на эту "табель мер и весов", считая, что 26 констант в одной только квантовой физике — явный перебор. А ведь на уровне кварков и лептонов мир не кончается. Константы есть и в Макрокосме. Пока никто не скажет, сколько их требуется, чтобы скрепить неколебимые устои мироздания. Всего в новейшем перечне, который составила группа известных физиков — Макс Тегмарк, Энтони Агирре, Мартин Рис и нобелевский лауреат Фрэнк Вильчек, — содержится 11 космологических констант. 

Вместе с постоянными, правящими миром на уровне Микрокосма, получается: 11 + 26. Итого 37 констант, но споры об их числе продолжаются. В этой дискуссии давно наметился радикальный поворот. Физики пытаются определить минимальное число констант, описывающих мир. 

Так, по мнению известного российского физика Льва Окуня, теоретически достаточно трех фундаментальных констант — скорости распространения света в вакууме (с), гравитационной постоянной (G) и постоянной Планка (h). "Три фундаментальные константы — это единственно возможный базис, пригодный для описания основ физики. Все свыше этого было бы лишним". 

Кстати, еще в 1874 году английский физик Джордж Стони предложил "троицу физических первосущностей": скорость распространения света в вакууме (с), гравитационную постоянную (G) и элементарный электрический заряд (е), существование которого он предположил незадолго до того (то есть заряд электрона. — А.Г.). В 1899 году Макс Планк заменил в этой троице заряд электрона квантом действия (h), за которым закрепилось название "постоянной Планка", — основным параметром квантовой физики. Он помогает вычислить "длину Планка", "время Планка" и "массу Планка", а значит определить три основополагающих физических характеристики — длину, время и массу. Однако три "первосущности" — не предел. Сам Планк мечтал о теории, в которой найдется место одной-единственной константе, а все остальные станут производными от нее. Итальянский физик Габриель Венециано, внесший немалый вклад в развитие теории струн, намерен обойтись двумя константами: скоростью света и новой, пока еще спорной константой — длиной струны (ls). Последняя играет важнейшую роль в теории струн, согласно которой все элементарные частицы и фундаментальные взаимодействия определяются вибрацией неких микроскопически крохотных струн (см. "3-С", №3/2003). Постоянная Планка, как и гравитационная постоянная, — лишь производные от длины струны. 

Майкл Дафф из Мичиганского центра теоретической физики поступил еще радикальнее — упразднил все физические константы, считая их "произвольными конструкциями, плодом наших умствований". Упомянутая выше троица базовых констант (G, с, h), по его мнению, лишь трансформирует одни размерности в другие. (Скорость света преобразует энергию в массу (E = mc2), h — энергию в частоту (Е = hv), a G посредством радиуса Шварцшильда — массу в длину (R = 2GM/c2). Ученым же следует поискать некие мерила, "подлинно существующие в природе", пишет Дафф, например, характеристики черных дыр. 

Оазисы космического ландшафта 

Открытия, сделанные в последние десятилетия, являют нам неожиданную истину: сам факт существования нашей цивилизации обусловлен тем, что физические константы приняли единственно верные значения, при которых только и возможна жизнь на Земле. Физики и космологи говорят о невероятно точной юстировке "вселенского хаоса", сравнимой, хотя бы приближенно, с настройкой концертного рояля, где сотня струн должна издавать гармонично сплетающиеся звуки. О, если бы речь шла только о сотне струн, а не о протянувшемся в бесконечность мироздании! 

Все чаще слышатся разговоры об "антропном принципе", о том, что мир устроен так, чтобы здесь мог жить человек. Если бы не было этой изначальной мировой гармонии, то Вселенная была бы безвидна и пуста. Ученые не хотят верить в странное совпадение, в "ее величество Случайность", а потому ищут разгадку космического чуда. "Мы знаем, что крохотные оазисы, в которых физические константы принимают нужные нам значения — значения, благоволящие зарождению жизни, — окружены бескрайними пустынями параметров, что исключительно враждебны жизни", — так охарактеризовал нынешние научные представления немецкий физик Хеннинг Генц, автор книги "Как законы природы сотворяют реальность?". 

Поразительно, что эти "оазисы" существуют, что Вселенная со всем ее многообразием все-таки возникла. Но в чистой ли случайности дело? Чем объяснить согласие "космического оркестра"? У всякой случайности должна быть своя подоплека! Есть разные объяснения точной настройке "вселенского механизма". 

• Теория "мировой формулы". Все предопределено некоей фундаментальной теорией — "формулой мироздания", "мировой формулой", обуславливающей все и вся. Мир — лишь форма проявления той изначальной сущности, что диктует константам их значения. 

• Теория "мирового ансамбля". Есть множество параллельных Вселенных (см. "3-С", №12/2006), имеющих свои специфические параметры. Среди них — наша, чего доброго, единственная, где могла зародиться жизнь. 

• Теория "Творца". Образ нашего мироздания предначертан свыше — Природой или некоей сознательной силой, диктующей миру его свойства. 

В некотором роде эти объяснения даже не противоречат друг другу. Например, может существовать множество Вселенных, обладающих самыми разными свойствами, причем все их создал некий "Творец" — Бог, что, впрочем, не в силах доказать ни современные ученые, ни, может быть, и Он сам — что ж, на все воля и неволя Господня! 

"Во Вселенной нет ничего случайного?" 

Предельно полное объяснение сути физических констант может дать "мировая формула" — фундаментальная теория, которую искал в последние годы жизни Альберт Эйнштейн. Искал, правда, без особого успеха. Сегодня эта теория возрождается под разными именами: "теория струн", "М-теория", "квантовая гравитация", "квантовая геометрия" или даже "теория всего". 

Суть надежд — и кредо своей веры — Эйнштейн выразил в 1945 году в письме к своей бывшей студентке Ильзе Розенталь-Шнайдер (защитив диссертацию по философским аспектам теории относительности, та преподавала историю и философию естественных наук в Сиднее, куда эмигрировала незадолго до войны): "Теория, основные уравнения которой не содержат в явном виде некие рациональные, то есть выводимые математическим путем, константы, должна быть каким-то образом составлена из логически не связанных друг с другом элементов". 

Вопрос о физических константах — "это один из самых интересных вопросов вообще, какие только можно, пожалуй, задать", писал он своей ученице. Откуда они произошли? Уж не "выбрал ли их Бог в некотором роде наобум, взявшись за сотворение мира"? И далее: "Но я не могу себе даже представить целостную, разумную теорию, которая включала бы хоть одно число, произвольно, по своей прихоти, выбранное Творцом, число, на месте которого могло бы оказаться любое другое, причем мир в своих закономерностях стал бы тогда качественно совершенно иным". 

(Здесь следует заметить, что, как и в других своих высказываниях, Эйнштейн подразумевал под словом "Бог" вовсе не ту умозрительную фигуру, которой поклоняются приверженцы монотеистических религий, а некий символ, в коем сфокусирована сама суть природы мироздания — те самые законы природы, которым подчиняется все сущее.) 

Эйнштейн последовательно стремился вытравить все произвольное, случайное, "слеповдохновенное" и из научных теорий, и из той целостной картины мира, которую ученые воссоздают посредством своих теорий. Ему решительно не нравился произвол ни в квантовой физике ("Бог не играет в кости!"), ни в мире физических констант, одни из которых взяты как будто "с потолка". Для него случайное было заведомым знаком того, что теория не продумана до конца, а реальность не до конца исследована. Случайность, верил Эйнштейн, исчезнет в той глубине глубин, где коренятся все известные нам научные теории — в той "мировой формуле", из которой и вытекают истинные законы существования природы. Наши константы — лишь производные этих законов, и "их значения целиком определяются логикой совокупной теории". И вновь он возвращался к той самой теме, так волновавшей его: "В законах природы нет места безразмерным константам, которые, исходя из каких-то чисто логических соображений, могли быть заменены совершенно другими константами. В противном случае я, пожалуй, не мог бы "доверять" даже Богу, вот только мало кто разделяет мое мнение". 

Тут уместно вспомнить и известного британского физика Стивена Хоукинга, по словам которого ученые призваны показать, что "во Вселенной нет ничего случайного" Возможно, в будущем все же удастся объяснить, какова связь между отдельными физическими константами, и это толкование станет "формулой всего". 

Декорации, где нет и следа человека 

Однако на проблему можно взглянуть и с другой стороны. Что если мы живем не в единственном из миров, а в одном из множества миров — в лучшем из лучших/худших? Быть может, Природа необычайно расточительна в своих свершениях, и, наряду с нашим мирозданием, породила мириады миров, устроенных по другим принципам? И что если наша Вселенная приспособлена для жизни лишь потому, что, наряду с ней, есть бессчетное число миров, где не найти и следа человека, где он просто не мог появиться?Подобный ответ, например, дает одна из самых популярных теорий современной физики — теория струн. К слову, Леонард Зускинд из Стэнфордского университета недавно шокировал коллег проблемой астрономичес-ки большого числа решений этой теории. По его расчетам, оно лежит в пределах от десяти в сотой до десяти в тысяча пятисотой степени. Таково количество возможных вакуумных состояний — и соответственно возможных Вселенных, в которых действуют различные законы и имеются разные физические константы. 

Эта модель вполне согласуется с теорией "космической инфляции", согласно которой наш мир сразу после Большого Взрыва расширялся со сверхсветовой скоростью. В процессе инфляции либо возникли разные Вселенные, либо отдельные части нашей Вселенной начали жить по разным законам физики — отдельные, невероятно отдалившиеся друг от друга части Вселенной. Гипотеза "параллельных Вселенных" — "Мультивселенной" — заставляет нас по-новому взглянуть на поразительно точное соответствие физических констант. Это чудо точности объяснимо лишь нашим положением наблюдателей. Находясь в той части мироздания, где жизнь возможна, мы видим и впрямь, что она возможна, что этому благоволят законы физики — законы, действующие только в том "подлунном мире", где мы родились. (Вот так и в повседневной жизни мы спешим делать выводы из наблюдаемых фактов, не замечая их уникальности, не замечая, что, окажись мы в другом положении, живи в другом городе, другой стране, другой данной нам в ощущениях реальности, наши выводы были бы совершенно иными. 

Подобный недосмотр, например, подстерегает социологов в случае, если их выборка нерепрезентативна. 

Точно так же, если мы внезапно перенеслись хотя бы на Меркурий или Плутон, у нас вряд ли возникло бы желание говорить об "антропном принципе" — о "лучшем из миров". Лишь Земля точнехонько затесалась в ту область, где только и возможна жизнь. Природа сотворила бесчисленное множество "декораций", но наша жизненная драма будет сыграна на одних-единственных подмостках — там, где мы имели счастье родиться. 

Эйнштейн по имени Бог 

Теория "параллельных Вселенных" решительно порывает с представлением о нашем особом положении в этом мире. Когда-то Коперник дерзко заявил, что Земля — не "пуп мироздания". Времена меняются, и теперь весь наш космос — лишь бледная тень в бесконечном хороводе других миров. Разумеется, эта теория диаметрально противоположна взглядам на Вселенную как место, исключительно приспособленное для жизни человека. И, наоборот, вера в "антропный принцип" выводит нас из многоликого морока миров и оставляет один на один с их Творцом, ведь этот принцип можно трактовать как новое слово в традиционном богословии, обновленном в соответствии с реалиями науки. 

"Мир создан Творцом" — в этом по сей день убеждены последователи модного кредо — креационизма (см. "3-С", № 6/2007). "Неужели Бог за миллиарды лет до Эйнштейна занимался тем, что саморучно выводил сложнейшие формулы современной физики, чтобы описать образ мира?" — иронично ответствуют ученые, которым ближе теория "параллельных Вселенных". И с долей некоторого прагматизма добавляют, что, будь Бог и впрямь Зиждителем нашего мира, он явно просчитался, допустив нецелевое расходование средств. Все эти бессчетные галактики, облачками проглядывающие на ночном небосводе, были, пожалуй, "лишней тратой сил", "материей, выброшенной на космический ветер". Нам на Земле отлично жилось бы и без них — как живется и вам без россыпи песо в кармане чилийского студента. Зачем же их сотворил Бог, чертивший и кроивший лучший из миров? Кроме того, наша Вселенная устроена гораздо сложнее, чем того требует зарождение жизни. Если вероятность появления Солнечной системы, а значит, и жизни в ней, составляет 1 : 1010 и в 58 степени, как посчитал Роджер Пенроуз из Оксфордского университета, то вероятность появления нашей Bcеленной гораздо ниже и равна 1 : 1010 и в 123 степени. 

Но если бы даже удалось доказать, что мы и впрямь живем во Вселенной, выстроенной по определенному проекту, то это все же не стало бы доказательством бытия Божьего. Ведь наш Универсум мог быть результатом грандиозного эксперимента, проводимого за его пределами, ну, а мы — подопытным материалом, способным к саморазвитию. 

Так, Эдвард Харрисон из Массачусетского университета, автор одного из лучших учебников по космологии, предполагает, что Вселенная — продукт творчества космических инженеров. Они наверняка сделали множество попыток, прежде чем достигли желаемого. Они, словно наши современники - экспериментаторы, целенаправленно меняли свойства вселенской материи, отстроив мир так же точно, как отлаживает свою программу какой-нибудь умник из "Силиконовой долины". 

Разумеется, подобная гипотеза напоминает скорее эпизод научно-фантастического фильма. Для чего космическим инженерам множить миры, как некогда оппонентам Оккама — сущности? Ради любопытства? Ради желания сеять разумную жизнь? Ради расширения жизненного пространства, раз уж их мир, предположим, оказался на грани гибели? И как "космические инженеры" провернули это дельце, дав толчок развитию жизни на миллиарды лет вперед? Тут умолкает и Харрисон... 

Впрочем, космологи уже сейчас размышляют над тем, как сотворить Вселенную из ничего. Например, живущий в США российский физик Андрей Линде озаглавил одну из статей, опубликованных в журнале "Nuclear Physics", ни много, ни мало так: "Высокое искусство творения Вселенных". Основная идея в данном случае восходит к работе Алана Гута и Эдварда Фархи из Массачусетского технологического института. Они предложили в лабораторных условиях сжать под большим давлением от 10 до100 килограммовэлементарных частиц с энергией покоя порядка десяти в пятнадцатой степени гигаэлектронвольт, пока не образуется миниатюрная черная дыра. Потом она начнет экспоненциально расширяться. Так образуется дочерняя Вселенная с собственным пространством-временем. Она мгновенно отделится от своей прародительницы. 

"Никаких катастрофических изменений не произойдет; пропасть под ногами не разверзнется", — отметает возможные возражения Андрей Линде, хотя никто не гарантирует, что в родительской Вселенной не начнется "цепная реакция самоуничтожения". В рамках модели "хаотической инфляции" Линде усовершенствовал "рецепт сотворения мира". В его версии достаточно нескольких сотен миллиграммов вещества. Впрочем, практической пользы от эксперимента он не видит. "Нельзя перекачать энергию дочерней Вселенной в наше мироздание. Нельзя прошмыгнуть в новую Вселенную, ведь в момент зарождения она микроскопически мала и невероятно плотна, а, едва возникнув, отделяется от нашей. Нельзя даже послать весточку в тот неведомый мир. Если бы мы попытались выгравировать какую-нибудь надпись "на поверхности" сотворенной нами Вселенной, то через миллиарды и миллиарды миллиардов лет ее обитатели жили бы где-нибудь в уголке одной из букв" — вся остальная надпись разлетелась бы сказочно далеко. Таков неизбежный результат космической инфляции. 

И все-таки, по словам Линде, подобные эксперименты не совсем безнадежны. Лазейка имеется. "Надо зашифровать наше послание в свойствах дочерней Вселенной, то есть в ее законах природы". Уникальное сочетание физических параметров могло бы навести на серьезные размышления. 

"Разве это не повод, чтобы задуматься над свойствами нашего прекрасного, но не вполне идеального мира? — вопрошает Линде. — Чего доброго, и наше мироздание тоже сотворено, но не Господом Богом, а каким-нибудь физиком-хакером? Если это так, то, судя по результату, парень проделал очень большую работу. Надеюсь только, что он не допустил слишком много ошибок!" 

Подобные сценарии и гипотезы можно принять за попытку новыми средствами возродить архаический миф о сотворении мира. Правда, традиционный Бог, каким мы его знаем по канонам монотеистических религий, здесь субъект явно лишний. В эпоху торжества науки и Бог не может обойтись без "высшего образования". 

Ну, а если отрешиться от продукта творчества — привычного для нас мира, — возникает тот же извечный вопрос: "А кем был сотворен мир, в котором живут всемогущие космические инженеры? Другими инженерами? А их мир? Тоже? Так из какой реторты вывелся весь этот Вс(еленский)НИИ?" Получается какая-то бесконечная сказка. Мы все отодвигаем решение проблемы, придумывая очередной мир-посредник между нами и сакраментальным "Откуда мы?" 

"Фантазия Харрисона может объяснить происхождение мира, — подчеркивают оппоненты, — но лишь ценой подмены изначальной проблемы проблемой еще более сложной". 

Следуя логике средневековых монахов 

Да и сам "антропный принцип" не побуждает ли нас невольно подменить суть проблемы? "Если нам кажется, будто природа устроена так, что отдает предпочтение жизни, то нам следовало бы поосторожнее обращаться с подобным "открытием" и не уподобляться в своей логике средневековому монаху, который полагал, что нужно возносить хвалы Господу за то, что Он попустил так, чтобы солнце светило на небе днем, а не ночью, когда мы спим и не в силах оценить данные нам блага, — иронизирует Рудольф Киппенхан, бывший директор Института астрономии при Обществе имени М. Планка. — Если бы жизнь не могла приспособиться к любой Вселенной, как человек — ко дню и ночи, стоило бы удивиться тому, что она вообще существует!" Не Вселенная приноравливается к жизни, а живые организмы — к Вселенной. 

Модель, разработанная Энтони Агирре из Калифорнийского университета, и впрямь показывает, что жизнь, подобная земной, может существовать даже во Вселенной, не похожей на нашу. Допустим, возникнет Вселенная, в которой фотонов будет столько же, сколько протонов и нейтронов, а не в миллиард раз больше, как сейчас. В ней не окажется темного вещества, а флуктуации плотности первородного газа будут встречаться в 10 тысяч раз реже, чем в нашей Вселенной, зато космологическая константа заметно возрастет. Уже в первые секунды существования этого мирка начнется образование тяжелых элементов, а через несколько сотен лет появятся звезды, окруженные устойчивыми планетными системами. Однако геометрия этой Вселенной будет непривычной. Компактные звездные скопления быстро окажутся разделены огромными пустотами, и наши братья по разуму почувствуют себя затерянными в океане тьмы, простертом за границей их маленького мирка. 

Работа Агирре — одно из первых прикладных исследований на тему пределов применения "антропного принципа". Еще несколько таких работ, и поборникам теологии впору будет задаться вопросом: "Если Господь создал этот мир для нас, то кем он населил все остальные миры, в которых возможна жизнь? Лучшими или хушими творениями?" ("Лучшими, лучшими", — подсказывают мне домашние, прослушав очередную сводку новостей, то есть перечень войн, взрывов, убийств и катастроф.) 

Произвол судьбы, или что было бы... 

• Если бы число пространственных и временных измерений было иным, то траектории движения планет и электронов стали бы неустойчивыми, а скорость распространения электромагнитных волн изменилась бы. 

• Если бы плотность темной энергии приняла другое значение, то Вселенная начала бы чересчур быстро расширяться или сжиматься. В таком случае не успели бы образоваться галактики и звезды. 

• Если бы после Большого Взрыва энтропия не была так мала, то наша Вселенная давно пребывала бы в термодинамическом равновесии и в ней не возникли бы никакие сложные структуры. 

• Если бы флуктуации ПЛОТНОСТИ: первородного газа через 380 тысяч лет после Большого Взрыва встречались в десятки раз реже или чаще, то температура галактик оказалась бы слишком высока и соответственно высока была бы плотность звезд. А потому планеты не удержались бы на своих орбитах, испытывая мощное притяжение светил. 

• Если бы сильное взаимодействие, скрепляющее атомные ядра, было на несколько процентов слабее или сильнее, то процесс термоядерной реакции в недрах звезд прекратился бы и не произошел синтез тяжелых элементов, не образовался углерод — основа всей известной нам жизни, а, возможно, не возникло вообще никаких звезд. 

• Если бы слабое взаимодействие было несколько сильнее или слабее, то почти весь водород вскоре после Большого Взрыва превратился бы в гелий, перестали взрываться сверхновые звезды, а ведь благодаря этим взрывам происходит синтез тяжелых элементов — основного сырья для новых звезд и планет. 

• Если бы электромагнитное взаимодействие, удерживающее, в частности, электроны возле атомных ядер, было в десятки раз сильнее, то атомы утратили бы стабильность, перестали бы существовать макроскопические тела, а химические реакции, обуславливающие зарождение жизни земного типа и ее эволюцию, протекали бы слишком медленно. 

• Если бы сила гравитации была несколько сильнее или слабее, то Вселенная давно пережила бы коллапс или настолько быстро расширилась, что такие звезды, как Солнце, просто не успели бы зародиться или срок их жизни не превысил бы миллиона лет. 

• Если бы электроны не были гораздо легче протонов, то не образовались бы твердые тела и не могли протекать большинство химических реакций, лежащих в основе жизненных процессов. 

• Если бы атомы были крупнее и массивнее, то они утратили бы стабильность. 

Александр ГРУДИНКИН. Источник: "Знание - Сила"